Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Рай на заказ

(en: "Custom Paradise", fr: "Paradis sur mesure"), 2008

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 |

 


24-я страница> поставить закладку

 

— Когда-то здесь жило много людей. Целые толпы. Но постепенно я свел необходимость в их присутствии к минимуму, а потом обнаружил, что... — он грустно улыбнулся, — на самом деле мне вообще никто не нужен.

Викторию Пеэль неожиданно охватила огромная жалость к этому человеку.

— Раз вы пришли сюда, значит, вы любопытны. Мне нравятся любопытные. Я считаю, что главное качество думающего человека — интерес ко всему, что опережает его время. А также стремление понять то, что скрыто.

Виктория была в растерянности. Ей вдруг показалось, что она проникла в святая святых. У нее возникло смутное ощущение, что за это вторжение придется заплатить страшную цену.

— Извините за беспокойство, — пробормотала она. Мужчина пожал плечами и откинулся на спинку кресла:

— В среднем мы проводим две трети нашей жизни в воображаемых мирах. Если вычесть время, потраченное на кино, книги, телепрограммы, компьютерные игры, сны, то на реальность остается всего несколько часов в день... — Он погладил бороду. — Впрочем, в ваших глазах я тоже, вероятно, выгляжу как мифический персонаж, ни с того ни с сего оказавшийся в реальном мире, не так ли?

Виктория не ответила. Человек непринужденно взмахнул рукой и, широко улыбнувшись, спросил:

Полагаю, вы явились, чтобы узнать Великую тайну Мэтра кино? Вы ее узнаете, но... — он вытер лоснящийся лоб, — не уверен, что вам это понравится…

Он протянул гостье стакан, наполненный светло-серой жидкостью с запахом миндаля:

— Ослиное молоко. Я пью только его. Виктория попробовала, и, хотя питье показалось

ей отвратительным, она сделала вид, что ей понравилось.

— Прежде всего, вам следует знать, что мое имя имеет особое значение. Кубрик. Говорит ли вам это о чем-либо?

Виктория Пеэль покачала головой.

— Я праправнучатый племянник великого кинорежиссера эпохи, предшествовавшей Катастрофе. Его звали Стэнли. Стэнли Кубрик.

Девушка пожала плечами.

— Когда я случайно узнал о его существовании — нашел на чердаке у дедушки сундук с фотографиями и вырезками из газет, — мне было одиннадцать лет. И я почувствовал, что на меня возложена особая миссия: как можно больше узнать о нем и продолжить его дело.

Режиссер указал гостье на соседнее кресло, и она забралась в него с ногами.

— Я выпросил у родителей маленькую видеокамеру и начал снимать. Я снимал все: животных в саду, облака, листву, слизняков, муравьев, членов моей семьи, игрушки, за которых я сам говорил за кадром, прохожих на улице. Я снимал сражения корабликов в ванне. Игрушки на полу, которым я устраивал землетрясение. Я снимал сам себя, гримасничая перед камерой. Затем я закончил киношколу и научился более академичным приемам режиссуры. Став взрослым, я нанял частных детективов, чтобы разыскать любую информацию о моем знаменитом предке. — Он нажал на какую-то кнопку. — Позвольте представить вам Стэнли Кубрика.

Виктория Пеэль всмотрелась в лицо бородатого мужчины с длинными темными волосами и в очках. Он был очень похож на своего седовласого потомка, только у последнего были более круглые щеки и более грубые черты лица.

Мэтр кино с уважением поклонился человеку на экране, который выглядел настолько живым, что, казалось, вот-вот заговорит.

— Правда, он красив? Вы заметили, какой у него глубокий взгляд? Это был первопроходец, мечтатель, изобретатель. Человек, безусловно, опередивший свое время. Сначала я пытался его понять. Один из нанятых мною детективов обнаружил вот это...

Дэвид Кубрик запустил какую-то программу, и на центральном мониторе появилось изображение восходящего солнца.

— Этот фильм назывался "Космическая одиссея 2001 года". Я смотрел его сто сорок четыре раза. В первый раз я ничего не понял и уснул. То же повторилось и во второй раз, и в третий. На четвертый я начал улавливать смысл. Пятый просмотр стал для меня откровением. Этот фильм — больше чем обычное развлечение. Гораздо больше. В нем говорится об эволюции человека как вида и о его будущем... в космосе.

Дэвид Кубрик нажал несколько кнопок на пульте дистанционного управления.

Фильм начался, и Виктория Пеэль с любопытством следила за мелькавшими кадрами. Качество изображения было очень плохим, а спецэффекты (рисунки на стекле) казались смехотворными, но некоторые сцены обладали какой-то странной магией и произвели на нее впечатление.

— Сам того не ведая, мой предок, сняв "Космическую одиссею", создал нечто большее, чем обычное произведение кинематографического искусства, — он дал миру пророчество. Он предложил новое мировоззрение, которое освобождает человека от болезненного страха перед смертью. Человек победил машины — и обратился к новым горизонтам... Ушел в звездные дали, чтобы полностью переродиться.

В эту секунду Виктория Пеэль подумала, что Мэтр кино — обыкновенный преступник, который дерзко пренебрег запретами на древности эпохи до Катастрофы. Один из тоскующих! Если она донесет на него, то только за одно владение запрещенным предметом (например, этим старым фильмом) Дэвид Кубрик рискует надолго попасть в тюрьму.

Однако, судя по всему, ее собеседника мало заботили последствия его откровений.

Виктория сказала себе, что, возможно, все обстоит гораздо более серьезно, чем она думала. Ведь он пока так и не объяснил ей, каким образом остался один в этом пустынном месте... Быть может, он убил всех сотрудников своей кинокомпании. Не исключено, что рядом с ней гений, который представляет собой смертельную опасность для окружающих.

— Когда "Космическая одиссея 2001 года" вышла на экраны, она не получила того приема, на который рассчитывал мой праправнучатый дядя. Ирония судьбы: в то время как критики злословили по поводу фильма, его спасли наркоманы, которые садились в первом ряду, чтобы вновь и вновь наслаждаться галлюцинациями во время полета в глубинах космоса под музыку Лигети. Для них это был настоящий кайф.

Снова смущенно улыбнувшись, Дэвид Кубрик включил эпизод, о котором только что говорил. Глаза режиссера вспыхнули.

— Мой праправнучатый дядя снял и другие фильмы, и хотя ни один из них не имел большого успеха, он стал культовым режиссером той эпохи. Люди, пусть и неосознанно, оценили невероятную прогрессивность его работ.

Дэвид Кубрик снова нажал кнопки на пульте и вернулся к самому началу фильма.

Виктория наблюдала, как на экране обезьяна бросает кость и та превращается в космический корабль. Это самая грандиозная метафора в истории кино. Не меняя плана, режиссер переходит от пещерного человека к космонавту. Позже я отыскал все остальные фильмы Стэнли Кубрика: "Барри Линдон", "Заводной апельсин", "Сияние", "Доктор Стрейджлав ", "Цельнометаллическая оболочка "...

На его лице появилась блаженная улыбка.

— А знаете, каковы последние слова, произнесенные в последней сцене его последнего фильма, — слова, которыми заканчивается весь его творческий путь?

— Нет.

Он закрыл глаза, чтобы вспомнить как можно точнее.

— Это из фильма "С широко закрытыми глазами". Главная героиня Элис Харфорд говорит: "I do love you and you know there is something very important we need to do as soon as possible"[45]. Доктор Билл Харфорд спрашивает: "What`s that?"[46], и Элис поясняет: "Fuck"[47].

Дэвид Кубрик с любопытством посмотрел на Викторию: поняла ли она смысл фразы? Она почувствовала себя ученицей, отвечающей на экзамене. И быстро ответила:

— Это может означать две вещи...

— Так и есть.

— В буквальном смысле "fuck" — это "трахаться" . Но на жаргоне это слово может также иметь значение "идти на...".

— Браво. Какая ирония, не правда ли? В конце пророчества он отшучивается, отвечает двусмысленностью: "идите куда подальше" или "займитесь любовью"...

Дэвид Кубрик протянул руку:

— Дайте мне руку, сударыня.

Она помогла ему встать. И тут же почувствовала, какая мощная энергия исходит от влажной ладони старика.

— Мой праправнучатый дядя указал мне путь. Мог ли я равнодушно отвернуться от его духовного наследия? Проникнувшись его духом, я сам стал сворить. Чтобы повторить его путь, сравняться в мастерстве и даже попытаться превзойти его. А теперь идите за мной.

Он сделал несколько шагов. Виктория спросила было себя, почему он передвигается с таким трудом, но, увидев горы диванных подушек, громоздившиеся в кресле, поняла, что Мэтр практически никогда не ходит. Он работал и спал в своем кресле — вероятно, для того, чтобы не упустить ни одной секунды. Журналистка даже разглядела дыру под сиденьем, связанную с механизмом спуска воды в канализацию. Чтобы выиграть несколько секунд, Мэтр кино даже не отлучался в туалет. Он просто оснастил кресло системой удаления продуктов своей жизнедеятельности.

Рука Дэвида Кубрика дрожала, и он прижал ее другой рукой.

? У меня бессонница... Сплю всего один час ночью. Остается больше времени для работы. Кресло — это мой кокон. Единственная проблема в том, что я мало двигаюсь, из-за этого мои суставы потеряли гибкость и у меня появились пролежни.

Дэвид Кубрик взял трость, чтобы опираться на нее при ходьбе. Маленькими шажками они пересекли круглую комнату и подошли к лестнице, ведущей вниз.

 

Нажав на рычаг, Дэвид Кубрик опустил подъемный мост через ров и вывел Викторию Пеэль из замка.

— Признайтесь, вы думали, что я мертв!

— Я хотела проверить слух, который распространился в Интернете, — ответила Виктория.

— Я не мертв, но умру очень скоро.

Он включил наружное освещение, и расставленные тут и там фонари осветили окрестности. Виктория теперь могла во всех подробностях рассмотреть озеро, сады, рельсы для камер, небольшие статуи из материала, имитирующего камень.

Они долго шли по широким проспектам студий Д.И.К.

Престарелый режиссер заметил спящих собак и с удивлением взглянул на спутницу, потом пожал плечами, как будто желая показать, что для него это не имеет значения.

— Сюда, — настойчиво произнес он, указывая на невысокий холм, на вершине которого находилось какое-то круглое сооружение.

Мэтр оступился, и Виктория поддержала его.

— Я люблю кино, сударыня. Я действительно очень люблю кино. Страсть — слишком слабое слово, чтобы описать мои чувства. Я одержим идеей об идеальном фильме. Чтобы понять то, что вы сейчас увидите, постарайтесь не забыть: в творчестве я стремлюсь к совершенству. И оно для меня гораздо важнее собственной жизни...

Замедлив шаг, он попросил сделать небольшую остановку, чтобы восстановить дыхание и набраться сил перед подъемом на холм.

— Мне в ваших фильмах больше всего нравится, — отважилась наконец на признание Виктория Пеэль, — что эмоции персонажей каждый раз захватывают меня настолько, что... я живу с ними. Это просто поразительно. Наверное, я плачу и смеюсь именно там, где это и задумано... Ваше виртуозное мастерство поражает меня, Мэтр... Могу я называть вас Мэтром?

Дэвид Кубрик равнодушно кивнул.

— Каждый раз мне кажется, что на экране живут и говорят реальные люди, а не изображающие их актеры. Невозможно представить, что они могут быть кем-то еще, кроме персонажа, которого играют. Как вам удается добиться такой искренности от актеров? В чем заключается ваша методика управления их игрой?

Виктория Пеэль заметила веселый блеск в глазах Мэтра. Старик вновь двинулся в сторону холма, причем шел все быстрее и быстрее. Казалось, будто его тело обретает подвижность.

Журналистка вытащила ноутбук из рюкзака и включила режим аудиозаписи:

— Можно?

Нет. Лучше пишите от руки. Вот, держите.

Режиссер пошарил в кармане и протянул эй блокнот и ручку. Удивившись, журналистка взяла эти старинные предметы.

— Актеры — кретины, все до одного. Они нарциссичны, глупы, невежественны. По-моему, уже сам выбор профессии актера — какая-то патология. Такой выбор означает, что у человека есть ненормальная потребность в признании и любви. Удовлетворять эту потребность — не мое дело. Актеры склонны выставлять свои переживания напоказ и с их помощью воздействовать на людей. Я презираю актеров. Только их страдания иногда кажутся мне... ну, скажем, трогательными. Но большинство актеров, даже страдая, выглядят просто смешно. Я сказал вам, что добиваюсь совершенства и не делаю никаких скидок посредственностям. Актеры — это самое слабое звено во всей системе. Они считают себя важными, потому что средства массовой информации раздувают их славу как воздушный шар. Кроме того, многие актеры употребляют кокаин, и у них развивается мания величия.

— Хм... Я тоже была актрисой, — призналась Виктория, опуская глаза.

— Это неудивительно, вы хороши собой. Если бы я встретил вас раньше, я бы предложил вам сниматься у меня. Кстати, может быть, еще не поздно наверстать упущенное. Идите за мной.

— Я не выставляю своих чувств напоказ и не считаю, что страдаю патологической самовлюбленностью.

— То, что вы стали режиссером, а потом кинокритиком, доказывает, что вы сумели... излечиться.

Виктория Пеэль включила крошечный магнитофон, спрятанный у нее в рукаве.

— Вы сказали, что скоро умрете? — напомнила

она.

Мэтр кино кивнул:

— Можно даже сказать, что я ждал вас именно для этого.

— Чтобы умереть у меня на глазах?

Дэвид Кубрик остановился и крепко сжал руку Виктории. В его глазах появился лукавый блеск. Режиссер пояснил, преувеличенно четко произнося

каждое слово:

— Нет. Чтобы вы меня прикончили.

— Что, простите?

— Очень скоро вы меня убьете. Вы здесь именно для этого. Я, и никто другой, сделал так, чтобы вы сюда пришли. Я, и никто другой, сумел внушить вашему главному редактору Джеку Каммингсу идею послать сюда именно вас. Я выбрал вас, как осужденный на смерть выбирает палача. — Он погладил ее по длинным шелковистым волосам. — Причем прекрасного палача. Эрос и Танатос. Эротическая энергия и энергия смерти воплощены в одной восхитительной черноокой девушке. В вас.

? А если я откажусь вас убить? Когда вы увидите то, что я сейчас вам покажу, вы не откажетесь.

Они подошли к большому круглому зданию на вершине холма. Дэвид Кубрик шел уже почти бодро. Он вытащил массивный ключ и открыл старинный замок. Дверь со скрипом отворилась.

Едва Виктория вошла, как на нее обрушился запах ионизированного воздуха и перегретого машинного масла.

Они вошли в лифт и стали опускаться вниз. Это продолжалось так долго, что Виктория забеспокоилась. Когда кабина наконец остановилась, режиссер и журналистка оказались в царстве замков и запоров — систем безопасности, действующих на основе кодов, ключей и магнитных карт. Наконец они попали в комнату, которая, судя по всему, имела особую ценность для кинематографиста.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Рай на заказ":