Бернард Вербер

Бернард Вербер
Отец наших отцов

Паника. Орда распадается на два лагеря. Одни считают, что спасение впереди, другие - что позади. И еще несколько наивных, которым самой замечательной кажется идея, что надо уплывать вбок. Их тут же хватают крокодилы, быстро обменявшиеся между собой информацией, что в воде масса протеина.

Переходные фазы, это всегда моменты деликатные и ненадежные. Орда уже имеет на это счет горький опыт. Слоны не обращают никакого внимания на мелких тварей, хлюпающих и слегка потрескивающих у них под ногами. Не выживает никто, кроме тех, кто очертя голову бросается прямиком в сторону другого берега. Добравшись туда, они, наконец, смогли разбежаться в стороны и дать пройти толстокожим.

Перепуганные беглецы прячутся в ближайшем рву. Недостает чуть ли не половины людей, но их все еще достаточно много, чтобы считаться племенем. К счастью еще, самки никогда не прекращали рожать, а то бы все уже полностью исчезли.

Слоны, кстати, не избежали потерь. Крокодилы за хобот утащили в реку кое-каких слонят, слишком далеко отошедших от матерей. За них отомстили старшие братья, растоптав негодяев всем своим весом. Фонтаны воды. Клыкастые пасти против извивающихся хоботов и тяжелых ступней. Глаза рептильные и глаза толстокожие пылают злобой. Слоны валятся в воду. Раздавленные крокодилы брызгают во все стороны. Вздымаются хоботы, утыканные чужими зубами.

Прячутся лягушки. Взмывают цапли.

Микро-Армагеддон сотрясает все окрестности брода. Куда-то несется слоненок. В воздухе летит крокодил. Ни в чем не повинные рыбы оказываются замешаны в эту войну.

Орда только что пережила шок, избежав тварей стихии воды и земли.

Остатки племени провели ночь, забравшись внутрь еще теплого слоновьего трупа, не сожранного уже вполне сытыми крокодилами. От слона исходил неприятный запах, но он все же был пещерой, в которой достаточно протянуть руку и можно получить более или менее свежий кусок мяса.

20. ДОЛИНА ОЛДУВАЙ

Машина застряла на самой середине реки Олдувай, уйдя в тину по самые фары. По истечении двух часов безуспешных попыток ее вызволить, к ним стали приближаться крокодилы.

- Что ж, тем хуже для нас, придется идти пешком, - сказал Исидор, выкладывая на сидение все те вещи, что ему удалось спасти из воды.

Он распихал по рюкзакам фонари, свитера, майки, жестяные кружки и прочее, а когда все было перетащено на другой берег, Исидор развернул карту.

- Во всей этой зоне почти не бывает людей. Вождь масаев мне сказал, что последним, кто сюда заходил, был профессор Аджемян, причем геолог утверждал, что единственное полностью неисследованное место находится вон там.

Он ткнул пальцем в сторону плотных джунглей, расположенных среди неровной каменистой гряды.

- Вся логика говорит, что Софи Элюан с Ринзули должны быть где-то между вот этим и этим местом, - добавил он, очерчивая на карте периметр.

- Здесь можно идти километр за километром и ничего не найти, - недовольно проворчала Лукреция, спотыкаясь о высокую траву.

Исидор остановился и показал ей на вмятины в почве.

- Это следы одной женщины и одного мужчины. Мужчине за сорок. При ходьбе он сильнее надавливает на пятку, что говорит о возрасте. Чем моложе человек, тем больше он ступает на носках. Женщина же в свое время брала уроки хороших манер.

- Откуда вы это взяли? - спросила Лукреция.

- Она идет абсолютно прямо. Обе ее ноги ступают точно параллельно друг другу. Только те женщины, кого учили танцам или как держать осанку, могут ходить столь искусственным образом. Отсюда следует, что мы идем по следу наших двух умников. Как бы то ни было, я совершенно уверен, что она сюда попала отнюдь не как пленница. Она не плетется, еда таща ноги. Ее шаг энергичен и она идет впереди своего спутника, а не позади.

Оба журналиста возобновили свой путь на север, углубивший в плотные заросли джунглей, где не имелось ни единого следа цивилизации. Они старались прогнать из головы все мысли о возможных окружавших их опасностях. В то же время им приходилось без конца оглядываться по сторонам. Над ними, намного выше крон деревьев, кружили стервятники, готовые в любой момент кинуться на бродящих в джунглях тварей. Побывав до этого на скотобойне, где человек истреблял животных, было довольно странно очутиться здесь, где смертью угрожала другая сторона. С этого момента дичью становились они сами. У продолжавшей продираться вперед Лукреции перед глазами встал рисунок про маленькую рыбку: "Мамочка, кто они, вышедшие из воды, чтобы ходить по земле?" Измученные.

А кто ходит по земле на двух лапах? Согласно палеонтологам: параноики. Они боятся, как бы не пропустить приближение опасности.

- Вы верите, что именно измученные заставляют мир эволюционировать? - вдруг спросила Лукреция.

- Возможно, - ответил Исидор. - У людей, довольных той системой, в которой они живут, нет никаких причин задаваться вопросами. Нет никаких причин эволюционировать...

Он двигался бодро, расчищая перед собой дорогу с помощь мачете.

- На это намекает даже сама ходьба на двух конечностях, - добавил он. - Сначала необходимо добиться равновесия на одной ноге, а потом, в самый последний момент, перенести вес на другую ногу. Чтобы так передвигаться, надо постоянно брать на себя риск падения. Сам этот факт, что человек ходит на двух ногах, говорит о том, что он готов рисковать, чтобы идти вперед.

- Действительно, это очень рискованный способ передвижения. Я даже как-то об этом не думала.

Словно в подтверждение этих слов, Лукреция споткнулась.

- Вы, наверное, потому об этом не думали, что никогда не падали.

Лес вокруг них становился все более плотным и угрожающим.

- Пробежимся еще раз по всем гипотезам, - предложила молодая журналистка. - Кем может быть разыскиваемый нами убийца? "Обезьяной, которую выдрессировала д-р Ван Лизбет", или: "Обезьяной, которую приручил профессор Конрад", или: "Астрономом по имени профессор Сандерсон, который решил отомстить за потерю слуха", или: "Кем-нибудь из "зеленых", вставшим на тропу войны против ученых", или: "Софи Элюан, которую, как показалось, похитил Анжи Ринзули, переодетый в примата". Но в этом случае почему она вернулась в Африку?

- Так ведь об этом уже сказал вождь масаев: чтобы окончательно уничтожить все доказательства и зарыть обратно открытия своего бывшего мужа, - парировал Исидор.

Он предложил остановиться. Наступала ночь и лучше было не продолжать путь, чтобы не заблудиться в темноте или нарваться на какую-нибудь невидимую опасность. Они поторопились разбить палатку, пока тени не завладели всем и вся. В своем теплом убежище они забрались в спальные мешки и съели по упаковке питательного рациона, освещаемые керосиновой лампой.

Потом Исидор задул пламя и пожелал "спокойной ночи" своей спутнице.

Именно в этот момент в палатку заглянули две физиономии и наставили винтовки на журналистов.

- Руки вверх! - раздался хриплый голос.

21. ТАКИЕ ЖЕ ЛЮДИ

Враги здесь. Они заметили их, пока все спали, и окружили импровизированное убежище. Племя вылезло наружу, чтобы рассмотреть, что к чему. На этот раз речь шла уже не о бабуинах.

Эти тоже держались стоя, опираясь на задние лапы. Та же постановка головы, тот же взгляд, та же численность.

Один вождь орды направляется к другому. Как обычно, он начинает с угрожающих жестов. Но вождь-конкурент даже не моргает глазом. Поразительно, но вокруг него совершенно спокойно стоят самцы-доминаторы, а их самки не издают ни звука.

ОН чувствует обеспокоенность. Вождь его племени не экономит на гримасах и скрежетании зубов. Он кричит, бьет лапами по земле, скалит клыки. Тот, другой, на него просто смотрит, забавляясь этим шумным представлением.

Самки, столпившиеся позади вождя, присоединяются к нему своими криками и разнообразными пантомимами. Может быть, если они составят единый ансамбль, им удастся повысить действенность угроз.

Противостоящий вождь по-прежнему молчалив и внимательно наблюдает за ними.

Обе орды сильно напоминают друг друга. Если не считать, что те, кто стоит напротив, намного спокойнее.

Вожак знает, что больше ждать нельзя и выбирает агрессию. Он подходит к сопернику и ударяет его по голове, чтобы тот ее склонил, признавая его превосходство.

Соперник действительно склоняет голову, но вовсе не в знак подчинения, а чтобы поднять с земли палку. Он прочно хватает ее в правую руки и дальше все начинает происходить, как в замедленной съемке.

Увидев, что конкурент нагнул голову, вождь орды несколько ослабляет свое внимание. А тот, не теряя момента импульса движения, взмахивает палкой и, вместо того, чтобы сломать ее об колено, четким ударом раскалывает ею череп противника. Вождь на секунду замирает, словно недоумевая, как посмели совершить такой неслыханный акт, а потом бездыханным тюком валится навзничь.

Вождь-конкурент бросает взгляд на деревяшку, затем на труп врага и говорит себе, что сегодня удалось провести интересный эксперимент, который должен способствовать научно-техническому прогрессу текущей эпохи.

Первая самка бросается вперед, чтобы отомстить за своего самца. Вражеский вождь вновь взмахивает палкой и тем же самым манером бьет фурию по голове.

Мертва.

Дубина - страшно эффективная штука.

С обеих сторон люди сдают назад, как если бы все неожиданно обнаружили, что вражеский вождь обладает властью насылать смерть.

ОН испытывает какое-то предчувствие. Ужасное ощущение того, как тебя обгоняет кто-то более сильный. ОН внезапно осознает, что его племя отстало.

По сигналу вся вражеская орда набрасывается на них и принимается убивать его сородичей, пользуясь палками, как только что показал их начальник. Паника. Все бегут. Враги их преследуют и убивают многих и многих.

Нескольких самок берут в плен. Теперь они на стороне чужаков и будут обслуживать гаремы вождя и прочих самцов-доминаторов. Немножко генов племени смешаются с иностранными генами. Их вожак интуитивно чувствует, что это надо делать ради биологического обогащения потомков.

Помимо идеи дубины, вражеский вождь только что изобрел концепцию "военнопленных".

22. СОФИ ЭЛЮАН

Они подняли руки.

Вспыхнул свет фонарика. Они подслеповато заморгали, а потом позади винтовок различили сначала красивую женщину, одетую в охотничью куртку дорогого покроя, кремовые брюки и сапоги из оленьей кожи. Лицо аристократки: римский нос, ямочка на подбородке, жесткий взгляд синих глаз. Софи Элюан.

Коренастый мужчина сбоку от нее был, вне всякого сомнения, знаменитым Анжи Ринзули. Крошечные хитрые глазки, могучие надбровные дуги, высокие скулы.

Обе пары подозрительно уставились друг на друга.

- Это они? - сказала женщина в охотничьей куртке.

- Да, - ответил ее компаньон. - Я их заметил сразу, как только они стали спускаться. Они нас выслеживали, это точно.

- Они кто? - задала она еще один вопрос, входя в палатку.

- А об этом мы сейчас у них очень вежливо спросим. Но пока что, мне кажется, их надо связать, чтобы они случаем не потерялись. Начнем вот с этой девицы.

Актер беспечно шагнул к Лукреции.

Напрасная самонадеянность. Когда он оказался достаточно близко, воспитанница детдома нанесла ему жестокий удар коленом в промежность и одновременно с этим ребром ладони по ключице. Тут же выхватив из его рук винтовку, она со всего размаха подсекла его под коленями, словно косой. Софи Элюан вскинула было свое оружие, но Лукреция прямым ударом ноги сбила ее на землю. Журналистка ухватила свою противницу за волосы и занесла кулак для удара. Увлекшись, она не заметила, как актер вышел из шока и, прыгнув на нее сзади, перехватил руку. От неожиданности Лукреция выпустила свою добычу и немедленно оба агрессора набросились на нее, в то время как Исидор Каценберг, незаинтересованный в этой внезапной вспышке насилия, выполз из своего спального мешка, намереваясь разжечь печурку и вскипятить немножко чаю.

Едва увернувшись от кулака, искавшего его подбородок, он открыл газовый баллон, чиркнул спичкой, а затем, задумчиво выбрав из рюкзака чай "Даржелин", он бросил щепотку в термос. Сзади него ситуация оборачивалась далеко не в пользу Лукреции, которая уже напоминала хорошо перевязанный ковер. Каценберг пожал могучими плечами и проверил цвет настоя.

- Когда вам надоест развлекаться, мы сможем побеседовать, - сообщил он. - Я уже приготовил чай.

Ринзули кинулся в его сторону, чтобы упаковать таким же образом, как и Лукрецию. Исидор ничуть не сопротивлялся, но его тело было таким огромным, что противник, несмотря на все свои старания, никак не мог свести за спиной руки журналиста вместе, чтобы их связать.

- Какие же вы дети все-таки, - вздохнул Исидор.

Простым взмахом руки он отшвырнул актера.

Но Ринзули подобрал с земли винтовку и не собирался отступать.

- Можно подумать, вы меня испугали своей игрушкой,... - пробормотал Исидор, протягивая ему кружку чая, издававшего восточные запахи.

- Вы понимаете, что я могу вас убить простым движением моего пальца? - прорычал Ринзули.

Журналист-гигант пристально взглянул ему в глаза.

- А вы, вы знаете, что я могу дать себя убить, даже не делая ни одного движения? - сказал он и отхлебнул чаю, пока он не остыл.

Такая мысль настолько удивила актера, что он опустил винтовку.

Связанная Лукреция по-прежнему извивалась.

- Что вы тут делаете? - потребовала мясоторговка.

- Развяжите мою спутницу и я вам об этом охотно расскажу.

Анжи и София заколебались. У них оружие, это так, но ведь сколько усилий пришлось потратить, чтобы обезвредить эту фурию! А теперь давай ее развязывай... В то же время их обеспокоила полная невозмутимость этого человека, прихлебывавшего свой чай с явным удовольствием.

От такого безразличия актер пришел в раздражение.

- Да я его щас,... забормотал он.

Но Софи Элюан уже начала развязывать Лукрецию.

- Имейте в виду, - зловеще предупредила она. - Не будете вести себя тихо, я не задумываясь спущу курок.