Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Отец наших отцов

(en: "The Father of our Fathers", fr: "Le Pere De Nos Peres"), 1998

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |

 


18-я страница> поставить закладку

 

Воцарился полный и тотальный хаос.

Все выглядело так, будто в этом месте, посвященном индустриализованной смерти, устроили великий балаган. Хрюшки помоложе любовно облизывали щеки валявшихся на земле техников, к лицам которых они так привыкли за откормочный период. Те, кто постарше и потому потучнее, попробовали пройти маршем за ворота, но, отвыкнув от движений, ложились прямо на дороге, дрожа от напряжения всеми четырьмя конечностями.

Демонстранты начинали одерживать верх. Кое-кому из них удалось загнать ряд работников комбината в стойла, покинутые парнокопытными млекопитающими, где их и заперли. Другие принялись громким хрюканьем выманивать наружу тех свиней, что все еще оставались внутри. Но этим последним оказалось очень сложным забыть свое рабство за несколько минут.

Люсьен воспользовался отвлеченным вниманием нападавших и, вырвавшись от них, взбежал на платформу управления. С нее он принялся выталкивать Исидора.

- Зачем же вы открыли стойла?! - кричал он в гневе.

- Я вам жизнь спасал. Вы мне еще спасибо должны сказать, - парировал журналист-гигант.

Люсьен ударом кулака включил кнопку генеральной тревоги. Из конца в конец, по всему заводу взвыли сирены. Повсюду завспыхивали красные сигнальные фонари. Весь списочный состав комбината бросился на помощь шефу, чтобы изгнать демонстрантов и изловить свиней-беглецов.

Неожиданно у пульта управления возникла секретарша Софи Элюан.

- Ужас! Ужас!

- Успокойтесь, мадмуазель Агне, - сказал Люсьен. - Эти люди опасны, но вы не волнуйтесь, ситуация под контролем.

- Да нет же! Обезьяна!

Она казалась вне себя от страха.

- Что? Какая обезьяна?!

- Вашу сестру только что похитила обезьяна!

Исидор с Лукрецией первыми достигли площадки перед заводоуправлением. У них еще осталось время увидеть, как какая-то горилла тащит в руках Софи Элюан. Маски у обезьяны не было - напротив, то ли меховой камуфляж, то ли настоящая шерсть покрывали ее с ног до головы. Женщина била кулачками в грудь примата и звала на помощь. Не замедлив бега, горилла достигла автомашины, швырнула добычу на заднее сиденье и рванула с места.

Демонстранты и рабочие пооткрывали рты.

- Скорей!

Лукреция уже завела свой мотоцикл. Исидор ничком бросился в боковую коляску и они помчались на полной скорости вслед за приматом, хищно напавшем на мясоторговку.

Удиравший автомобиль шел на всяческий риск, лишь бы оторваться. Его водитель выписывал на асфальте зигзаг за зигзагом, вырывался на встречную полосу, подрезал грузовики в самый последний момент, мчался на красный свет... Но Лукреция обладала надежными рефлексами, а ее мотоцикл с готовностью реагировал на малейшие команды. И все же, вырвавшись на скоростное шоссе, автомобиль похитителя, имевший намного более мощный мотор, чем трехколесный экипаж журналистки, не замедлил набрать дистанцию.

- Если это обезьяна, она очень и очень одарена, - просипел Исидор во встречный ветер, напяливая кожаный шлем, который он отыскал под брезентом в коляске, откуда затем принялся вышвыривать всяческие предметы, сильно его стеснявшие.

Дорожный знак показал, что автомобиль направляется в аэропорт Ле-Бурже. Там он резко затормозил и через ограждение взлетно-посадочной полосы все еще далеко находившиеся журналисты смогли увидеть, как примат, тащивший на своем плече человека, забежал в крошечное авиатакси, чей пропеллер тут же начал крутиться.

Лукреция решила было бежать к самолету, но Исидор ее удержал. Слишком поздно. И действительно, авиетка уже катилась по ВПП и затем устремилась в небо.

- Мне все больше и больше нравится наш противник, - высказался ее компаньон мелодичным голосом. - Он скачет с ветки на ветку, знает секреты вождения спортивной машины, пилотирует самолеты, когда возникает необходимость. Это и не обезьяна, и не человек. Это сверхчеловек!

- Пойдем на диспетчерскую вышку, узнаем, куда он улетел, - выдохнула Лукреция. - Обезьяна или нет, но план полета должен быть обязательно.

- Можно не тратить время. Я и так знаю, куда он улетел, - ответил Каценберг, с совершенно серьезным видом усаживаясь на газон, откуда, жуя травинку, принялся наблюдать за удалявшимся самолетом.

Высоко в краснеющем небе, взяв курс на юг, летел маленький аппарат, уносивший с собой Софи Элюан с обезьяной, и уже превратившийся в мерцающую точку.

- Так и куда же они летят, по-вашему?

Полновесный журналист грузно поднялся, смахнул соринки со своих бархатных штанов и прошептал:

- К колыбели человечества.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

У КОЛЫБЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

1. ПОКИДАЯ ИЗВЕДАННОЕ

Они сворачиваются клубком, принимая позу плода в утробе матери.

Когда дела идут плохо, так поступают все, чисто машинально.

Им голодно.

Еще можно прожить несколько дней без еды, но не больше недели. Им очень, очень голодно.

Вожак приподнимается и принимает вид "дайте-ка подумать, я знаю, как найти выход". А вот и решение: надо сменить территорию. Уйти из изведанной области. Да, но куда?

Вожак, высшая иерархическая единица орды, похоже, обнюхивает воздух, словно выискивая запахи, наполненные информацией. Он закрывает глаза, чтобы лучше уяснить найденный ответ, и показывает направление. На север. Туда, где, по слухам, горы кишат живностью.

Самки выражают свое одобрение. В любом случае, считают они, их новая стоянка слишком мала, чтобы принять будущее потомство. Старики настроены более скептически. Они говорят, что на севере гораздо холоднее, но их мнением никто не интересуется.

Решено уходить. Все встают и ощущают прилив надежды. Больные и раненые дают слово, что не задержат коллектив. Так что им разрешают остаться в лоне племени.

Потихоньку когорта лишенных багажа путешественников вытягивается в колонну, маршируя на север.

Раз им предстоит покрыть огромные расстояния, орда, естественно, перестраивается в миграционный порядок. Вожак во главе, самцы-доминаторы по флангам, больные в арьергарде, чтобы замедлять хищников.

Марш-бросок по равнине.

ОН приподнимает голову. Над ними, в том же самом направлении, летит огромная стая розовых фламинго. Очень красиво. Напоминает цветы, разбросанные в небе. Фламинго развернули свои широкие крылья, окантованные по краям черной полосой.

ОН как можно сильнее откидывает голову, продолжая идти вперед. Шея начинает болеть, но ОН не прекращает следить за птицами. ОН спрашивает себя, как удается им лететь так долго и на такой высоте?

2. ПОЛЕТ

В иллюминатор Исидор Каценберг разглядывал землю. Он видел все проплывавшие под ним страны: сначала юг Франции, потом Италия, Греция, курс на Египет, Эфиопия, Кения, Танзания.

Юг.

Танзания была целью их путешествия. А точнее, аэропорт Килиманджаро, куда - как они убедились в Ле-Бурже - умчалось авиатакси с гориллой и похищенной мясоторговкой.

"Интересно, уж не идем ли мы обратным следом по маршруту великого переселения наших предков?" - задавался вопросом Исидор. Он попробовал представить себе, как эти массы будущих людей преодолевали метеорологические напасти, атаки хищников, межвидовые войны...

Сидя под облаками, он воображал, как орда первых прачеловеков ушла в дорогу 3 миллиона лет тому назад откуда-то из восточной Африки и расселилась по пяти континентам.

Под крылом самолета в противоположном направлении летела стая розовых фламинго.

Как раз в этот момент задерганная стюардесса откинула столик перед Исидором и уронила на него поддон с обедом. Он приподнял жестяную крышку с теплой посудины и обнаружил в ней фрагмент бледного цыпленка, затерянный среди кучки пюре непонятного происхождения.

Тем хуже для цыпленка, он помер ни за что. Исидор закопал его в пюре поглубже, воткнул сверху морковку вместо могильной стелы и закрыл крышку.

Что же до Лукреции Немро, она сильно проголодалась. Она поглощала свой обед, даже не обращая внимания, что ей дали. Лишь только насытившись, Лукреция перестала жевать и посмотрела на остатки пиршества. Все эти тонкие косточки, более или менее погребенные под комками пюре, вернули ее к главной теме дня: палеонтологии. Она отпихнула поднос и вытащила из рюкзака свой вечный блокнот, откуда принялась зачитывать Исидору:

- Теория проф.Сандерсона: человек родился от болезни, переданной вирусом со звезд.

Теория проф.Конрада: человек появился вследствие случайных генетических комбинаций.

Теория д-ра Ван Лизбет: человек родился путем преднамеренной адаптации к климатическим изменениям.

Теория инженера Элюана: человек появился из-за необходимости превзойти всех прочих животных, чтобы их потом съесть.

Она замолчала. В голове у нее крутились все эти гипотезы. Метеорит. Шанс. Приспособление. Суперхищник.

Лукреция склонилась над десертом, коробочкой с желатиноподобным зеленоватым кремом и засахаренной черешенкой сверху.

- Я не совсем поняла разницу между Ламарком и Дарвином, - призналась она.

Исидор ответил уклончиво:

- С точки зрения Дарвина мы родились из-за случайной ошибки при копировании обезьяны. Для Ламарка же человек - это обезьяна, попытавшаяся себя улучшить.

Худощавый индивидуум в сером, занимавший соседнее кресло в этом же ряду и до сих пор не подававший о себе знать, уйдя с головой в экономические и финансовые журналы, не смог удержаться, чтобы не влезть в разговор:

- Извините, что вмешиваюсь, но не могу не напомнить, что ваш Ламарк воодушевил кое-каких эксцентричных русских ученых, например, Лысенко. Для проверки ламаркизма он вынуждал детей приспосабливаться к ужасающим жизненным условиям, чтобы посмотреть, не станут ли генетически передаваться приобретенные ими особенности. Это не теория, а чистый скандал. Вообразить себе, что навыки отца будут автоматически переходить к сыну, это же чушь!

Сидевший в переднем ряду пассажир заерзал в своем кресле и обернул к журналистам розовую физиономию в венчике белокурых волос.

- Я тоже немножко прислушивался и знаете, хочу сказать вам, что с моей точки зрения и сам Дарвин повлек за собой целый ряд катастроф. Дарвинизм стал прелюдией фашизма, потому что по этой идеологии некоторые человеческие расы более заслуживают выживания, чем другие. Естественный отбор видов не может не привести прямиком к расизму!

Лукреции еще не приходило в голову рассматривать теории проф.Конрада и д-ра Ван Лизбет под политическим углом. Она прислушалась к полемике своих соседей.

Противник ламаркизма утверждал, что все на самом деле не так, потому что, к примеру, если родители научились говорить по-английски, их дети не будут автоматически знать этот язык.

Его собеседник пожал плечами:

- Может быть, но если я обоснуюсь в Англии, мои дети не только будут отлично говорить по-английски, но и вообще забудут, что когда-то их предки говорили по-французски. Вот адаптация к окружающей среде!

С кресла по другую сторону прохода встал человек и присоединился к разговору. На жилете у него висел небольшой золотой крестик, а из-под черного костюма выглядывал белоснежный накрахмаленной подворотничок клирика.

- Бонжур. Я отец Матиас, священник, - представился он. - Разрешите на минутку позаимствовать ваш блокнот? - попросил он Лукрецию. - Я тоже хотел бы познакомиться с разными вашими теориями о происхождении человека.

Лукреция протянула ему блокнот и он принялся перелистывать страницы.

- Давайте по очереди рассмотрим различные гипотезы, - предложил он примирительным тоном. - Метеорит, принесший с собой вирус? Невозможно. Вход в атмосферу вызывает слишком высокий нагрев, что ведет к уничтожению всех форм жизни.

"Дарвинизм? Если бы он был верен, то обезьяны в зоопарках стали бы человеком.

Ламаркизм? Вы действительно верите, что достаточно поместить людей в проблемные ситуации, как они поумнеют? В таком случае, из тюрем должны выходить одни гении.

Суперхищник? Это означает, что акулы, внушающие страх сардинам, тунцам и осьминогам, и выше которых нет ни одного другого хищника, должны бы, как и мы, иметь уже автомашины, ружья и телевизоры.

Мадмуазель, господа, будьте же серьезны. В вопросе происхождения человечества ученые застряли, потому что именно этот барьер и определяет пределы компетентности науки".

- Что же вы предлагаете? - спросила Лукреция, забрав свой блокнот, чтобы внести в него еще одну гипотезу.

Священник улыбнулся всем в округе и приобрел торжественный вид.

- Самую простую теорию: Бог, - изрек верующий с таким видом, будто дал доказательство, оспаривать которое может только полный идиот.

Исидор подумал, что Галилей, должно быть, с таким же видом мудреца пытался убедить инквизиторов, что Земля круглая. Но со временем роли поменялись. Сейчас, чтобы быть понятыми в нынешнюю эпоху обскурантизма, уже носители религии брали на себя роли пионеров, проповедующих совершенно революционные и подрывные теории, слишком опережающие свой век.

- Бог, - повторил тот. - Бог, начало всего. Кстати, все больше и больше ученых начинают признавать, что "гипотеза Бога" по меньше мере так же обоснована, как и все прочие теории, претендующие на научность.

- Бог, какая оригинальная и новая идея! - иронично обронил дарвинист.

Не обращая внимая на это богохульное вмешательство, отец Матиас извлек из внутреннего кармана сюртука библию и принялся громким голосом зачитывать фразы, казавшиеся ему наиболее уместными для понимания происхождения человека.

- "В начале сотворил Бог небо и землю... И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо... И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествует он над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле... И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою".

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Отец наших отцов":